Необходимо было срочно что-то делать. Мое состояние духа очень меня тревожило. Пойду, пойду выпью. Алкоголь должен мне помочь. Я не могу сейчас иначе. Тревога овладевает мной, мне даже страшно, жутко. Ничего мне не угрожает, но все может угрожать мне. Почему они продолжают следить за мной и кто они. Что им от меня нужно? Я боюсь. Сегодня он наблюдал за мной, тот, в кепке. Он точно следил за мной, когда я был в ванной. Но я быстро сориентировался и закрыл жалюзи, моя сообразительность не полностью меня оставила. Так не может больше продолжаться, я вижу, что я на краю пропасти. Мне следует пойти в магазин и непременно купить выпить. Иначе страх не пройдет.
Продавщица в магазине странно на меня посмотрела. Но вряд ли она что-то обо мне знает и знает того, в кепке.
Я взял себе бутылку красного вина, откупорил ее и тут же принялся жадно пить из нее. Вино смочило мою глотку, но очевидно я подавился, хрякнул, так что в горле стало противно, вино попало в нос. Я выругался матом и сплюнул, но слюна попала мне на штаны. Я снова выругался и вытер штанину рукой. Что теперь делать мне, я теперь совсем один, никому нельзя верить, а тут еще этот зловещий вечерний покров. Тьма повсюду. Надо найти лавку и спокойно посидеть, подождать, пока тревога моя пройдет. Я посижу и подумаю, попытаюсь разобраться, почему мне страшно. Но ничего не помогло, я лишь сидел и пил вино, часто оглядываясь по сторонам. Буду надеяться, что никто не потревожит меня вопросом или окриком. Никто не спросит у меня, который сейчас час. Мне нужно побыть одному. Возможно, я сейчас резок и кого-нибудь могу обидеть своим резким словом. Или даже своим видом. А это нельзя. Никак нельзя. На Юрковской я увидел женщину, полусумасшедшую. У нее был синдром Туретта. Я часто видел ее здесь и знал об этом. Поразительно, но меня тянет к людям, которые походят на сумасшедших. Не скрою, я побаивался их, но это лишь еще больше приковывало меня к ним. В них было что-то таинственное и влекомое. Я захотел поговорить с ней. Она стояла на перекрестке, подбоченясь и уверенно смотрела в сторону, словно ожидая кого-то. Ее волосы были седыми, стрижка - короткой формы. Ни толстая, ни худая. Какая-то черная футболка и джинсы. На обувь почему-то я не посмотрел, может, меня отвлек звук сирены проезжающего трамвая. В этих местах на Подоле трамваи ездят особенно громко, возможно это как-то связано с возрастом трамвайных путей, ведь известно, что трамвайная дорогая на Фрунзе первая, а значит самая возрастная в Киеве.
Я подошел к женщине уверенным, впрочем, неспешным шагом и, едва приподняв подбородок, резким движением поприветствовал ее кивком головы вниз. Но не успел я сказать и слова, как женщина с седой головой обрушила на меня все свои речи. - Когда я была маленькой, мама часто наказывала меня и ставила в угол. Но мне нравилось быть одной, в углу. Поэтому меня наказывали снова и снова. Так я понимала бесконечность. - Да уж. А за что вас наказывали? - поинтересовался я и двинулся за ней, так как она взмахнула с места. Вместо моего вопроса она отвечала. - Вот это белый дом с черным верхом, в нем до него был садик "Зирочка", моя мама туда ходила. А потом она ходила в садик хлебокомбината номер 4. Да, номер 4. Простите, я наступила вам на ногу. - Ничего. Это я сам.. Удивляться ее рассказу мне не приходилось, не удивляло меня также, что рассказывает она все это первому встречному, никакой больной я ее не считал. Был, правда, момент, когда мы проходили канал "1+1", напротив моего дома, там всегда стояли двое охранников. Она показала им язык. Меня это позабавило. Сейчас, ночью, они не казались мне настроенными против меня. Теперь я над ними смеялся. - А в этом доме моя мама гладила рубашки одному полковнику. Он ей хорошо платил и мама постоянно мне что-то покупала вкусного. Вдруг женщина сорвалась с места, и что-то громко и не раздельно крича, быстро зашагала по Оболонской. Я остался один, и снова куда-то запропостившийся холодок страха вернулся ко мне. Я опрокинул из бутылки в горло последние капли, потряс бутылку и снова попробовал выпить. В бутылке ничего не было. Деньги мои тоже кончились. Одиночество и страх возымели место в моем текущем положении, я снова занервничал и резкой походкой двинулся вперед по улице.
Хорошо, что я на Фрунзе сейчас. Мне нравится эта улица: она тиха и безопасна. Побуду на ней. Впрочем, надо идти. Пойду до конца улицы, к "Жовтню", там есть небольшой сквер, там я могу сесть на другую лавку, а тот абрикос спрячет меня от прохожих. Но до "Жовтня" мне не дойти, меня тянет в церковь. Я несколько раз видел здесь людей, очень похожих на верующих. Я хорошо знаю их костюмы. Те женщины, кто носит косынку - замужние. Моя мать носит такую же косынку. А мужчины просто выглядят добрыми. Лица за них говорят, что они верующие. Конечно, другие люди, кто не верует в Бога, тоже добрые, я ничего такого не хочу сказать и никого не хочу обидеть. Но все-таки я знаю верующих, сразу их вижу. Впрочем, хватит об этом думать, лучше сейчас сходить в церковь и поговорить обо всем. Мне нужна помощь верующего. Они поймут меня.
- Здравствуйте, мне нужен кто-нибудь из верующих. Позовите пожалуйста верующего, если вас не затруднит. Мне нужна помощь. Очень срочно. Мне страшно, понимаете?
- Извините, но в такое время в церкви никого нет. Я всего лишь сторож.
- Так не может быть, вы меня обманываете. В церкви всегда кто-то должен быть, кто помогает. А сейчас именно такой случай. Позовите немедленно кого-нибудь или я сам пойду искать. Вы мне не верите?! Простите, но у меня нет другого выхода.
- Я не вру вам, успокойтесь, с вами все будет хорошо. Нельзя вот так врываться в церковь ночью. Пьяным. Побойтесь. Знаете что, приходите завтра, я скажу о вас и с вами поговорят. Возможно, это будет наш пресвитер. А сейчас, извините, никого нет.
- Тогда вы, поговорите со мной вы. Я сейчас в храме Божьем и вы просто обязаны мне помочь. Где, как не в церкви мне может быть спокойно. Бог не отворачивается от человека, когда он взывает к нему. Мне так говорил мой брат и я ему верю, он хороший человек. Он доказывает это своими делами, а я.. мне сейчас нужна помощь.. Слышите, помолитесь обо мне, сделайте же что-нибудь наконец!! Мне страшно, я не знаю куда идти.
- Пожалуйста, сюда нельзя, вы..
- Не трогайте меня, не тяните моей руки, я сейчас не контролирую себя и могу вас ударить, но я этого не хочу, слышите?
- Успокойтесь пожалуйста и приходите завтра. А сейчас идите домой, успокойтесь и идите домой. Где вы живете, вам есть, где ночевать?
- Это не ваше дело.. Да, я, живу здесь, в двуста метрах. Но сейчас мне страшно даже дома.
- Вы сейчас пьяны. Вам следует придаться сну. Ну, идите же, уважайте дом Божий, здесь нельзя кричать и находиться в таком состоянии. Вы оскорбляете дом..
- Я пришел не оскорблять, я.. я пришел спастись.
- Завтра, умоляю вас.
- Завтра я обязательно приду, слышите? Завтра я приду к вам с самого утра. До свидания!